"Звериные истории" по пьесе американца Дона Нигро – вторая за месяц премьера на Большой сцене театра "ARTиШОК". Авантюрная идея давать два новых спектакля с разницей в полмесяца себя оправдала: созданные российскими режиссерами по итогам театральной лаборатории "Любовь имеющие внутри" Рушана Иксанова и "Звериные истории" Алексея Шавлова заняли пустовавшие ниши в репертуаре "ARTиШОКа".

И если "Любовь имеющие" - это абсолютно взрослая, зрелая история о перекосах в общественных и личных отношениях, то "Звериные истории" театр позиционирует как первый в репертуаре спектакль, адресованный подросткам. "Дичь в одном действии" - это жанр спектакля, указанный в программках. Сам режиссер Алексей Шавлов, говоря о выборе материала, называет пьесу Нигро "дичью полной" и добавляет, что описанные драматургом "ситуации превращают животных в людей, теряющих человеческий облик".

Здесь "дичь" - скорее определение персонажей пьесы и спектакля, нежели то полноценнное сленговое значение слова. "Звериные истории" в "ARTиШОКе" поставлены без экстрима и перегибов, и с детьми, и с подростками можно приходить на спектакль без опаски, даже если вы консервативный родитель. Главные герои "Звериных историй" - животные: от простых домашних кошек до экзотического утконоса. И хотя персонажей в спектакле два десятка (пьеса состоит из отдельных самостоятельных новелл), на сцене всего три актера – молодое поколение "артишоков" Мунира Думан, Айганым Сагынбаева и Куантай Абдимади. Это их первая самостоятельная работа на сцене без "старшего" состава.

Пьеса Дона Нигро – материал несложный, с доступными метафорами и понятными ситуациями. С ним легко работать и театру переживания, и театру представления, а в случае со спектаклем Алексея Шавлова – случается и одно, и другое. Вместе с тем "Звериные истории" потребовали от артистов демонстрации всех навыков. Три актера существуют на пустой практически сцене, в окружении нескольких металлических бочек. Это похоже на привет художника (над "Историями" работал главный художник "ARTиШОКа" Антон Болкунов, который любит использовать готовые "промышленные" объекты) нефтяной державе и на отсылку к выражению "лезть в бутылку". Бутылка в идиоме меняется на бочку, что посыл еще более преувеличивает.

Преувеличены и многие образы в спектакле: Утконос-изгой Айгынам Сагынбаевой исполнен близко к клоунаде, но от этого он публике оказывается так симпатичен. Мышь, помешанная на сыре в мышеловке, Куантая Абдимади – чистый триллер, и сама эта новелла оказывается мощнейшей в спектакле: в ней крайне удачно работают свет и реквизит (обычный воздушный шар несет за собой плотный бэкграунд и может ассоциироваться и с фильмом "Оно", и с историей о "голубых шарах", и просто, конечно, оставаться всего лишь шаром).

Мунира Думан в спектакле примеряет амплуа травести: в роли скептически настроенной Индейки она задает тон на входе в спектакль, и в чистом итоге именно ее персонажи оказываются самыми "очеловеченными" и самыми потенциально узнаваемыми.

Нигро, и Шавлов вслед за ним, иллюстрирует человеческие пороки самым что ни на есть понятным способом, знакомым всем еще с детства из классификации сказок – из "сказок о животных". "Звериные истории" - те же "Теремок", "Колобок" и "Коза-дереза", только с большим видовым разнообразием героев.

И жесток режиссер оказывается к своим героям не меньше, чем сочинители народных сказок. Шавлов под финал закатывает артистов в уже упомянутые бочки: а разве не точно так же загоняют себя в рамки те люди, о которых говорит драматург в своих "Звериных историях".

"Звериные истории" - спектакль простой, но придуманный изобретательно и таким образом, что будет понятен тем, кто идет в современный театр "с нуля". За точку отсчета особенно хорошо бы принять подрастающего театрального зрителя, которому сказки в государственных театрах показывать как-то неловко: они уже совсем не из того времени и не той вселенной, в которых живут теперешние подростки.

Источник: today.kz